Однажды Фатма не пришла на работу, и Игорь узнал, что она уволилась и уехала в свой родной город Вахигуйа на северо-западе страны. То ли кому-то не понравилось их крепнувшее день ото дня знакомство, то ли причины увольнения были более банальны, но Игорь сразу потерял аппетит и вообще смысл жизни.

Сезон дождей кончился. Воздух стал настолько горячим и сухим, что до боли трескались пятки и возникало противное ощущение сухости в носоглотке.

До этого сибиряк Петрович никак не мог насытиться здешним солнцем. Постоянное тепло на улице его изумляло. И теперь ему казалось, что погожие летние денечки в Буркина Фасо вот-вот закончатся и ударят морозы. Хотя сейчас он вместе со всеми страдал от настоящей африканской жары.

В Петровиче вдруг проявилась какая-то южная кровь: он так сильно загорел, что на расстоянии, в местной рабочей одежде, я начал принимать его за буркинийца. Так что его критическое отношение к чернокожим можно было принимать за братское: сам такой же.

Ближе к Новому году в Буркина Фасо наступила зима. Ударили холода до +15 градусов, а иногда и ниже. Местные жители ехали по утрам на своих мопедах, одетые в теплые зимние куртки, а кто-то и в меховые шапки-ушанки.

Почти у каждого изо рта торчал, наподобие сигары, короткий кусок тростника, которым буркинийцы доводят до идеальной белизны свои зубы.

Уагадугу был окутан белесой дымкой — жители топили дровами свои домашние очаги. К обеду становилось теплее, и задымление рассеивалось. Какое-то время дул харматтан, несший из пустыни Сахары мельчайшую пыль, от которой першило в горле и резало глаза.

На исходе сухого сезона Игорь уговорил Петровича съездить в Вахигуйа для осмотра имеющейся там нашей техники, хотя его лично интересовала только ненаглядная Фатма. Местное начальство охотно поддержало идею насчет техники. Игорь узнал у кого-то адрес девушки и с нетерпением ждал отъезда.

Ранним прохладным утром мы двинулись в путь. В городе Яко зашли в маленький магазинчик, чтобы купить продукты.

— Ву зэт рюс? — равнодушно спросил кассир, подсчитывая стоимость наших покупок.

Вопрос «Вы русские?», при всей своей незатейливости, сильно меня озадачил.

— С чего вы взяли? — спросил я, в свою очередь.

Кассир, выбивая чек, меланхолично кивнул на несколько бутылок водки, стоявших в корзине. «И здесь нас знают!» — изумился я.

Последний отрезок пути оказался самым утомительным. Заехав в одну из придорожных харчевен, мы попросили хозяина сделать из купленного заранее барашка шашлык (там он называется французским словом «брошет»), а сами сели за стол во дворе под деревом и принялись жадно поглощать холодное пиво.