...Молодая баранина, вобравшая в себя соки высокогорных чистейших пастбищ, была нарублена длинными, узкими кусками, включающими все косточки, ребрышки и позвонки. Неподалеку разжигали тандыр.

Но не такой, какой можно видеть в любом среднеазиатском кишлаке или городе. Этот — чуть не в человеческий рост, был сложен на глине из тщательно подогнанных камней.

Несколько человек все подкладывали и подкладывали арчевые дрова. Жар усиливался. И, наконец, когда дрова прогорели, стенки тандыра засветились изнутри сказочным оранжево-красным светом.

Наступил ответственный момент. В огнедышащее жерло забросили охапки молодых побегов арчи, и сразу же повалил зеленовато-молочный, подсвеченный изнутри малиновым светом дым невообразимой хвойной концентрации.

Тут же внутрь тандыра поместили подвешенные на крепкие, корявые палки куски мяса. Не теряя ни секунды, четверо сухощавых горцев плотно закрыли плоским камнем отверстие тандыра, и закипела работа! Человек пять-шесть стали ловко и слаженно забрасывать-замазывать все щели и щелочки, добиваясь полной герметичности.

— Теперь часика полтора подождем и будет готово, — сказал директор заповедника. — А пока чай попьем.

За чаем не заметили, как прошло время. И... чудо!

В комнату внесли огромное глиняное блюдо-ляган с томленым мясом, источавшим дурманящие запахи.

— Вот, тандыр-гушт готов, — улыбаясь, сказал Салим Садыкович. — Прошу.

К мясу подали салат из помидоров, кучу разной зелени, лепешки. Был произнесен первый тост, и все принялись за еду. Ели руками.

Нежнейшее мясо, пропитанное запахом горной хвои, вроде бы слегка прикопченное, таяло во рту. Все косточки гнулись в руках, словно пластилиновые, и у меня вдруг мелькнула мысль: «А вкушали ли ТАКОЕ римские патриции-эпикурейцы?»

Ужинали долго. Было много тостов, но никто не повысил голоса и не захмелел. Говорили и на узбекском, и на русском. Было по-человечески хорошо в этом домике, затерявшемся в отрогах Тянь-Шаня.

После ужина мы с Садыковым вышли из дома и медленно пошли по каменистой дорожке. Над нами чернело бездонное, усыпанное крупными, яркими звездами небо.

Где-то внизу ровно шумела горная речка, в зарослях крикнула птица. В прохладной ночи свежо пахло росой, хвоей и снегом. Словно по неведомой команде, мы остановились, молча протянули друг другу руки и крепко обнялись.

Через несколько лет Салим Садыкович приезжал ко мне домой, в Ташкент. Приглашал всей семьей приехать в отпуск.

К сожалению, не довелось. И вряд ли теперь удастся.

Добавить комментарий

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии.
Авторизуйтесь или зарегистрируйтесь.