Согласно древней легенде, тюрки произошли от волчицы, сбежавшей от врагов на Алтай.

Она родила десять сыновей. Род размножился, через несколько поколений вышел из пещеры и покорил всю Великую Степь.

Золотая волчья голова красовалась на тюркских знаменах.

Казахи гордятся своими тюркскими корнями. На кыпчакском наречии тюркского языка они по сей день говорят. Но спросите любого казаха: кто в степи твой главный враг? И он, не задумываясь ответит:

— Касыр. Волк.

Ундрус-волчатник

Наша «хонда» бежит мимо казахского некрополя. За оградой его, прижавшись друг к другу, стоят мазары. На что же похоже оно, это кладбище? На маленький аул из каменных юрт. Аул, который никогда не кочует. Чокан Валиханов писал, что единственная архитектура казахов в европейском смысле этого слова — мавзолей, мазар.

— Вот здесь покоится мой друг Ундрус, — печально роняет мой спутник Касым Таукенов, провожая глазами кладбище. — Один из самых знаменитых волчатников Ерейментаусского района. На его счету около восьмисот волков.

— У него был спортивный мотоцикл, весь мятый, кривой, побитый, — оживляется второй спутник — Леонид Дмитриевич. — На полной скорости гнал мотоцикл, руль отпустит — и стреляет. Сколько раз вылетал...

И дополняя друг друга, они начинают рассказывать:

— Покуда он этого волка ногой не пнет, не успокоится. Руки дрожат, весь горит. Вот такой был фанатик.

— А помнишь, Касым-ака, как мы к нему в первый раз в гости пришли? — Леонид Дмитриевич поворачивается ко мне. — Касым Аппасович работал тогда первым секретарем Ерейментаусского райкома партии, и ему говорят: есть такой удивительный человек.

Мы поехали. Он увидел нас и кричит: «Заходи, заходи, заходи! Давай, Джамиля, стулья ставь, чай ставь!» — и заводит нас в зал такой. Стоит большой стол, а на столе волчья шкура... Я ладонью по шкуре провел, а он мне: бери!

— Кто бы к нему домой не пришел, он все хочет отдать. Волка убьет — отдаст. Лису убьет — отдаст. «Бери, бери, бери!» Он всем должен. А ему никто не должен. А у самого за душой ничего, кроме сундука, а в сундуке патроны, ружье, снаряжение...

— А жена? — со смехом подхватывает Леонид Дмитриевич. — Помнишь, как с нами знакомить детей привела? Их было шестнадцать душ. Стоит, называет по имени каждого и вдруг — запнулась. Что такое? Забыла! Этого помнит, этого помнит, а этот вылетел из головы. Спрашивает: мальчик, тебя как зовут? А тот тоже стоит и молчит. Растерялся.

— Тогда Джамиля говорит мужу: а ну-ка перечисли своих детей! И Ундрус тоже сплоховал... Вон село, где он жил, — Таукенов показал на окно. — Малтабар.