Ми­ха­ил Ива­но­вич с ка­кой-то не­объ­яс­ни­мой про­вор­но­с­тью вы­скольз­нул из-за сто­ла и в три прыж­ка до­бе­жал до уди­ли­ща. Я под­нял­ся и по­сле­до­вал за ним.

— Ми­хал Ива­ныч, дай я по­про­бую вы­удить, — стал про­сить я.

Он мол­чал.

— Ну хо­ро­шо, — сдал­ся он, на­ко­нец, пе­ре­да­вая мне уди­ли­ще, — да­вай ры­бе хо­ду, но все вре­мя дер­жи ле­с­ку в на­пря­же­нии, из­ма­ты­вай ры­бу. Эк­земп­ляр сел хо­ро­ший. Ус­та­нешь — я те­бя сме­ню.

Я сел в крес­ло, Ми­ха­ил Ива­но­вич за­щелк­нул на мо­ем жи­во­те рем­ни и стал что-то го­во­рить, ды­ша мне пря­мо в ухо...

Боль­шая мор­ская ка­туш­ка ед­ва кру­ти­лась, но вдруг по­ш­ла по­дат­ли­вее, и не­о­жи­дан­но спра­ва по бор­ту, взо­рвав вод­ную по­верх­ность, вы­ско­чил из во­ды боль­шу­щий ту­нец. Его ве­ре­те­но­об­раз­ное те­ло, по­те­ряв инер­цию, тя­же­ло плюх­ну­лось на во­ду.

Мельк­нув на про­ща­ние бу­ро-оран­же­вы­ми плав­ни­ка­ми, он стал рез­ко ухо­дить на глу­би­ну. Я не ус­пе­вал под­ма­ты­вать ле­су, у ко­то­рой об­ра­зо­ва­лась боль­шая сла­би­на; по­сле на­тя­же­ния ока­за­лось, что ры­ба за­ве­ла ее под лод­ку.

Ми­ха­ил Ива­но­вич, раз­ма­хи­вая ру­ка­ми, что-то кри­чал сто­я­ще­му за ру­лем Ху­а­ну. Я не знал, что де­лать, но в это вре­мя раз­дал­ся свист, ле­с­ка лоп­ну­ла, и по ве­т­ру стал мо­тать­ся ее об­ры­вок.

Ми­ха­ил Ива­но­вич без сил плюх­нул­ся пря­мо на па­лу­бу и, хлоп­нув ла­до­нью по ос­ле­пи­тель­ной бе­лиз­ны пла­с­ти­ку, от­ре­шен­но про­из­нес:

— Та­ко­го тун­ца упу­с­ти­ли. Ки­ло­грам­мов на сто — не мень­ше.
— Ле­с­ку об­ре­за­ло вин­том, — вста­вил Хо­се.
— Не пе­ре­жи­вай, мой друг, это все­го лишь ры­ба, еще пой­ма­ем, — ус­по­ка­и­вал ме­ня Ми­ха­ил Ива­но­вич. — Ско­ро бу­дем у Эр­не­с­то, а он ры­бак что на­до.

Меж­ду тем, по­ка мы га­си­ли свое воз­буж­де­ние джи­ном, Хо­се на­ла­дил снасть по но­вой, за­тем он по­до­шел к нам и до­ло­жил:

— Под­хо­дим к Рин­кон-де-Гу­а­на­бо. Еще бу­дем ры­ба­чить?
— Лад­но, по­во­ра­чи­вай в сто­ро­ну твер­дой поч­вы, — рас­по­ря­дил­ся Ми­ха­ил Ива­но­вич.

Ка­тер на­пра­вил­ся к бе­ре­гу, но не до­хо­дя до не­го с пол­ки­ло­ме­т­ра, сно­ва по­шел па­рал­лель­ным кур­сом. Со сто­ро­ны бе­ре­га, где на­чи­на­лись ко­рал­ло­вые ри­фы, во­да ста­ла пят­ни­с­той и свет­лой.

Ху­ан вел ка­тер к ка­на­лу.

И тут раз­дал­ся звон­кий щел­чок. Ми­ха­ил Ива­но­вич бро­сил­ся к сна­с­тям. «Что это — за­цеп? — про­нес­лось у ме­ня в го­ло­ве. — Нет. Су­дя по тем­но-зе­ле­но­му цве­ту во­ды, под на­ми еще при­лич­ная глу­би­на».

Но в это вре­мя, раз­ве­яв все мои до­гад­ки, из во­ды очень вы­со­ко вы­прыг­ну­ла се­ре­б­ри­с­тая ры­ба. По фор­ме она чем-то на­по­ми­на­ла ог­ром­ную сельдь.

Ед­ва упав на во­ду, ры­ба вновь взмы­ла све­чой. И так даль­ше: под во­дой она на­хо­ди­лась сов­сем не­мно­го и сно­ва по­ка­зы­ва­лась в воз­ду­хе. Прыж­ки ее бы­ли ги­гант­ские, и не­ко­то­рые, ве­ро­ят­но, до­сти­га­ли пя­ти ме­т­ров.

— Что это она — очу­ме­ла? Пры­га­ет, как ак­ро­бат, — бро­сил я Ми­ха­и­лу Ива­но­ви­чу, ко­то­рый в это вре­мя ма­ни­пу­ли­ро­вал сна­с­тью, сво­дя на нет все уси­лия пы­та­ю­щей­ся ос­во­бо­дить­ся от крюч­ка ры­бы.

— А это и есть ры­ба-ак­ро­бат, — по­яс­нил Ми­ха­ил Ива­но­вич, уло­вив па­у­зу меж­ду се­ри­ей ры­бь­их трю­ков. — Тар­пон, или, по-ме­ст­но­му, се­ре­б­ря­ный ко­роль, — за­вид­ный тро­фей, да по­про­буй, сладь с ним. Во, опять на­чи­на­ет.